Про устьянских рыбаков-стариков

Хочу рассказать о трех старых рыбаках, которых уже несколько лет нет на белом свете. Все они жили неподалеку от меня, поэтому я хорошо их знал. Встречался с этой компанией неоднократно и на зимней и на летней рыбалке.
Имена все настоящие, отчеств не знаю, да и не называл их обычно никто и никогда по отчеству.
Итак:
Вася Сизов. Было ему уже за 70, когда я впервые с ним встретился. Он был из семьи репрессированных и высланных кулаков. В молодости сам построил дом в Устье из бревен, которые наловил на реке в период молевого сплава. Работал профессиональным рыбаком в артели, ставил сети на Кубенском озере. Не раз рассказывал о том, сколько раньше было рыбы- целые большие лодки привозили на склад. В последние годы со здоровьем стало неважно, давление постоянно высокое, но рыбалку не забросил. Летом, правда, я его встречал всего один раз, и то был он не один, так как не мог уже управляться с лодкой. И, кроме того, он занимался пчелами, и летом времени на рыбалку у него было не много. А вот зимой, чуть только погода потеплее, - смотришь – бредет на реку в своем брезентовом плаще с поднятым капюшоном, надетом поверх полушубка. Самодельный огромный ящик из фанеры за спиной на ремне через плечо, а на веревке сзади тащится пешня. Ледобура у него не было, да и не просверлить ему уже было лунку. Придет, посидит, отдышится, посмотрит: кто из знакомых рыбаков есть рядом, кто что ловит, а потом выберет чью-нибудь старую лунку, ткнет в нее пару раз своей пешней, чтобы разбить свежий ледок и не спеша усядется ловить. Сидеть на ящике мог только прямо, не наклоняясь, поэтому леска постоянно обрастала толстым слоем льда, который он убирал очень редко. Из насадок имел всегда только червя. Мотылем разживался у нас. Я, зная это, всегда сам предлагал ему и мотыля и опарыша. Ловить на мормышку он умел плохо. Если даже все хорошо налавливали, то у него улов был всегда меньше всех. Да и не нужна была ему рыба. Ему надо было общение. Всю рыбалку он не умолкал. Наслушавшись радио, он рассуждал о политике, ругал власти, - как прежние - коммунистов, так и демократов. Из-за его этих разговоров некоторые рыбаки, только завидев его издали уже начинали сматывать удочки и подавались куда-нибудь в сторону. Посидев часа 2-3, он начинал собираться домой, собрав несколько пойманных за это время ершей, окуньков или сорожонок. Я не раз предлагал ему из своего улова, но он отказывался. Так же медленно, как и пришел, привязав за спину свою пешню, он уходил домой, чтобы на другой день прийти снова.
Паша Романов. Может быть, лет на 5 моложе Сизова, был полной ему противоположностью. Подвижный, энергичный, большой любитель выпить, он и жизнь свою закончил трагически- утонул на реке прямо напротив своего дома, выпав из лодки в пьяном виде. И воды-то в реке было всего ничего, его бы и не скрыло, но не мог спьяну выбраться. В магазин он всегда ходил мимо моего дома, так что видел я его очень часто, и каждый раз он расспрашивал меня о том что делается на реке, рассказывал как сам порыбачил. «Слушай-ко, парень!» - начинал обычно свой рассказ, - «окуни-то какие клюют – во!» И он показывал размеры этих окуней, которые, конечно же, не соответствовали действительности. Приврать он мог. Бывало, сидели накануне на рыбалке вместе, наловили – так себе, а на другой день слышу, как он рассказывает кому-то, как вчера «наворочал пол-ящика окуней. И окунь всё, как на подбор – с рукавицу!». На рыбалку зимой ходил чуть не каждый день. На одном месте усидеть не мог, бывало, что не один раз сбегает от одного берега к другому. Из-за своей неусидчивости нередко оставался без улова. Но иногда ему и везло. На блесну как-то поймал сразу несколько щук. Снасти у него были все самодельные, сделанные очень грубо. Да и все-то он делал как-то тяп-ляп. Не умел он ничего делать основательно. Пару раз я точил ему ножи для бура, потому что сам он этого не умел. Помню, предлагал мне сделать лодку. Хорошо, что я отказался. Лодки у него тоже выходили тяжелые, неуклюжие, но сам он ездил на реку на своей лодке и очень гордился этим.
Гена Козлов. Думаю, что он был ровесником Паши Романова. Это был высокий худой старик, отец моего одноклассника в школе. Здоровьем его бог не обидел, а вот водочку любил чрезмерно. Из-за этого пристрастия и ушел из жизни довольно рано. Он тоже сам делал лодки, причем довольно неплохие. Даже участвовал в областном конкурсе мастеров-лодочников и, хоть не побеждал, но получал там поощрительные призы. На рыбалку он ходил не так часто как первые двое, но встречался я с ним довольно далеко от дома. Благодаря своим длинным ногам ходил он очень быстро и легко. Мне (в мои тогда 45) было трудно угнаться за ним почти семидесятилетним, когда он предложил мне сходить с ним на озеро. Этот ловить умел. И снасти у него были тонко настроены, и насадка всегда на зиму запасена - и мотыль, и червяки, и опарыш и репейник. И ножи всегда наточены, что бур сам идет в лед. Но если запивал, то мог продать и свою лодку, и последние снасти.
Встречаясь все трое на реке и, хорошо зная друг друга, они находили общие темы для беседы, бывало, что и спорили, даже ругались.

Не стало этих стариков, и как-то пусто без них на реке. Интересно было посидеть рядом с ними, послушать, порой посмеиваясь над их рассуждениями, о том, что они думают о нашей жизни, их рассказы о пережитом, о рыбалке в прежние времена.

Пусть эта моя заметка будет доброй памятью об этих простых русских людях, моих земляках.